Вюсал Метлеб, Азербайджанское телевидение: Здравствуйте, господин Президент. Прежде всего, хотели бы поблагодарить Вас за такой формат интервью, который с Вашего позволения стал традиционным. Потому что это дает нам возможность детально узнать Ваше мнение о вопросах, интересующих общественность. Мы признательны за очередную такую возможность.
Хотел бы начать с итогов 2024 года. Что можно сказать о социально-экономических показателях по итогам 2024 года и какую основу они создают для прогнозов на 2025 год?
Президент Ильхам Алиев: Прошлый год вновь оказался успешным с точки зрения экономического развития. Экономика Азербайджана развивалась. Думаю, что темпы развития, если взглянуть на панораму сегодняшнего мира, можно считать позитивными. То есть валовой внутренний продукт вырос более чем на 4 процента. На самом деле, главным показателем для нас является развитие ненефтяного сектора, потому что, как вы знаете, в последнее время мы столкнулись со спадом в добыче нефти. Считаю, что в результате проведенных переговоров, приложенных усилий этому спаду уже будет положен конец и добыча нефти останется стабильной. Таким образом, снижение добычи нефти отныне не будет негативно влиять на валовой внутренний продукт. Поэтому, глядя на общие экономические показатели, мы в первую очередь учитывали параметры ненефтяного сектора. Здесь развитие также более успешное, рост составил свыше 6 процентов. Если учесть, что уже много лет одной из наших главных целей, связанных с экономическим развитием, является увеличение промышленного производства, то рост в секторе ненефтяной промышленности еще выше - более 7 процентов. То есть, если мы посмотрим на темпы роста мировой экономики и развитие или же спад в развитых странах, то увидим, что экономика Азербайджана успешно развивалась. Конечно, в основе этого лежит продуманная политика.
Эти показатели – продукт не только прошлого года. В результате проводимых многолетних экономических реформ, прозрачности, борьбы с монополизмом, привлечения инвестиций, улучшения инвестиционного климата мы видим позитивные изменения в отношении ведущих международных рейтинговых агентств к Азербайджану. То есть они также не могут отрицать реалии. Хотя считаю, что наш международный рейтинг заслуживает более высокого уровня, чем нынешний, а ведущие рейтинговые агентства по каким-то определенным причинам пока демонстрируют более скромный подход. Все это говорит о том, что нам удалось добиться устойчивого развития в экономической сфере, и уверен, что эта динамика сохранится как в этом, так и в последующие годы.
В прошлом году нам удалось значительно улучшить наше финансовое положение, увеличить наши резервы, несмотря на то, что прошлогодний бюджет был на рекордном уровне и были реализованы многие социальные программы, в том числе мобилизованы крупные средства на восстановление Карабаха. Тем не менее, мы организовали оптимизацию таким образом, что наши валютные резервы еще более увеличились. За год наши валютные резервы увеличились более чем на 5 миллиардов долларов и сегодня равны 72 миллиардам долларов. Это очень высокий показатель для страны с 10-миллионным населением. Потому что все измеряется в сравнении. Расчет валютных резервов стран мира должен, конечно, опираться на резервы, приходящиеся на душу населения, и по этому показателю Азербайджан входит в число ведущих стран мира.
Вторым важным показателем является соотношение внешнего долга к валовому внутреннему продукту. Считаю, что мы и здесь входим в число лидеров в мире, потому что наш внешний долг составляет всего 7,2 процента валового внутреннего продукта. Для сравнения могу сказать, что в большинстве развитых стран он составляет более 100 процентов, а уровень в 7,2 процента – это действительно огромное достижение. Именно поэтому я считаю, что международные рейтинговые агентства должны продемонстрировать более справедливую позицию по отношению к Азербайджану. Конечно, сравнение валютных резервов с внешним долгом также является одним из важных факторов. И здесь наши валютные резервы превышают внешний долг в 14 раз. Если кто-то может показать мне вторую такую страну – речь идет о развитых странах, - если кто-то может предоставить такой набор цифр, то я, конечно, буду благодарен. Но среди развитых стран таких аналогов нет. Все это дает основание сказать, что экономика устойчива, она опирается на собственные ресурсы, не нуждается ни в каком внешнем финансировании. Хотя сейчас мы начали прилагать усилия к тому, чтобы несколько увеличить наш внешний долг. Он может в определенной степени увеличиться, поскольку значительно сократился. Еще пять лет назад, когда наш внешний долг составлял около 20 процентов валового внутреннего продукта, я поставил задачу снизить его до 10 процентов. Сейчас он составляет 7,2 процента. То есть что нам даст внешнее финансирование? Учитывая, что перед страной есть много серьезных вопросов, требующих инвестиций, это несколько снизит нагрузку на бюджет. Поэтому, если принять во внимание, что график погашения нашего внешнего долга утвержден, и наш внешний долг, который сегодня равен 5,2 миллиарда долларов, с годами еще больше уменьшится, привлечение дополнительных финансовых ресурсов можно считать целесообразным, и правительство уже начало работать в этом направлении. Мною даны соответствующие указания.
Конечно, параметры бюджета также отражают экономический потенциал любой страны - и параметры, и динамика. Бюджет этого года находится на рекордном уровне. Расходы бюджета превышают 41 миллиард манатов. Сводный бюджет превысил 48 миллиардов манатов. Такого крупного бюджета в истории Азербайджана еще не было. Перечисляя все эти факторы, я хочу еще раз показать, что мы достигли этих результатов только за счет внутренних ресурсов, благодаря прозрачности, управлению и правильной экономической политике. Я неоднократно говорил и считаю, что все уже видят, что политическая независимость любой страны зависит от ее экономической независимости. То есть если ты с экономической, финансовой точки зрения ни от кого не зависишь, то сможешь проводить независимую политику. В целом, конечно же, есть много других параметров. Но основные экономические показатели заключаются в этом. Конечно, это позволяет нам активнее реализовывать социальные программы.
Как вам известно, с 1 января текущего года минимальная заработная плата увеличилась на 55 манатов и достигла 400 манатов. Минимальная пенсия увеличилась на 40 манатов и достигла 320 манатов. В среднем рост составляет 14-15 процентов. Такое внимание к этой сфере в стране, которая вкладывает так много инвестиций и перед которой стоит такая большая проблема, как восстановление Карабаха, конечно, показывает суть нашей политики. Граждане Азербайджана с каждым годом должны жить лучше. Если сравнить этот рост с уровнем инфляции, которая в прошлом году составила чуть более 2 процентов, то это – очередная помощь со стороны государства именно менее защищенным слоям. И в обществе, и в политике, и в семье все должно быть справедливо, и для нас всегда были важны принципы социальной справедливости. Как только появлялась возможность мы, в первую очередь, держали в центре внимания эту сферу. За последние несколько лет реализовано четыре социальных пакета и на эти цели потрачено более 7 миллиардов манатов. Социальное и экономическое развитие и после этого будут идти параллельно. По мере возрастания экономических возможностей мы постоянно будем уделять внимание решению социальных вопросов – повышению минимальной заработной платы, пенсий, социальных пособий.
- Гай Шоун, телеканал AnewZ: Господин Президент, от имени AnewsZ, международного канала, вещающего на английском языке, хотел бы поблагодарить Вас за интервью. Особенно благодарю Вас за согласие ответить на наши вопросы на английском языке для наших зрителей.
Я хотел бы спросить Вас о COP29. Практически весь мир собрался в Баку. Было проведено множество сложных переговоров. Были заметны некоторые отсутствующие – президент Франции и президент Европейской комиссии не присутствовали. Несмотря на это, соглашение было достигнуто. Могу ли я попросить Вас поделиться своими мыслями о достижениях мероприятия, а также о том, что должно быть сделано в этом году и в будущем, чтобы сохранить этот импульс?
Президент Ильхам Алиев: Да, конференция COP29 была для нас большим вызовом и, конечно, большой возможностью. И наша задача заключалась в том, чтобы превратить этот вызов в успех. Разумеется, мы четко осознавали, что Азербайджан, не являясь страной с наибольшими выбросами газа, не может играть решающую роль в объединении мира. Но мы считали, что наш опыт работы в международных институтах и диверсифицированная внешняя политика помогут нам навести мосты. Поэтому, как только в декабре 2023 года нам доверили проведение COP29, мы начали активно углубляться в суть процесса. Честно говоря, до этого мы не были очень активно вовлечены в этот процесс. Вы видите, что одной из главных преград на пути к успеху является отсутствие доверия между Глобальным Югом и Глобальным Севером, между странами-крупными загрязнителями, если их можно так назвать, и странами, которые от этого страдают. И мы увидели дисбаланс: страны, находящиеся под экзистенциальной угрозой из-за изменения климата, - их уровень выбросов газа составляет ниже 0,1 процента, но они находятся под реальной угрозой. То есть, их жизнь, их будущее и само существование этих стран, особенно малых островных государств, находятся под угрозой.
Таким образом, мы начали подготовку к этому процессу, будучи очень активным участником в рамках Глобального Юга и обладая большим опытом успешного председательства в Движении неприсоединения на протяжении четырех лет, при единодушной поддержке этой организации, что отразилось в единогласном решении продлить наше председательство еще на один год. В то же время активно участвуя в европейской политике - Азербайджан подписал или принял декларации и соглашения о стратегическом партнерстве с десятью странами-членами Европейского Союза. Поэтому мы решили, что это может сработать. И мы незамедлительно начали работать. Мы работали по двум основным направлениям: подготовка и содержание. На обоих направлениях было множество препятствий и сложностей. Но я думаю, что конечные результаты продемонстрировали, что это была история успеха.
Подготовка была большим вызовом, потому что, в отличие от предыдущих конференций COP, у нас на подготовку было не два года, а всего лишь одиннадцать месяцев. Мы должны были построить все эти великолепные сооружения на стадионе и вокруг него – около 200 тысяч квадратных метров крытых площадей. И все остались довольны организационной стороной. Это касалось не только создания инфраструктуры, но также логистики, транспорта, размещения, сертификации наших отелей и поиска других мест для размещения гостей, так как у нас недостаточно номеров. У нас было 76 тысяч зарегистрированных участников из 197 стран.
Еще одной проблемой, которую мы не ожидали, были попытки бойкотировать COP29 по политическим мотивам, и это стало полной неожиданностью. Я не думаю, что какая-либо другая страна, принимавшая это мероприятие, сталкивалась с таким сопротивлением. Но мы и с этим сумели справиться. Бойкот провалился. Хотя, как вы упомянули, некоторые страны, особенно Франция, делали все возможное, чтобы дискредитировать это мероприятие. И у меня есть информация от моих коллег-президентов, что президент Франции лично связывался со многими из них, призывая не ехать в Баку. Таким образом, использовались даже такие методы, чтобы помешать лидерам приехать. Но это не удалось. В Баку приехали восемьдесят глав государств и правительств. Это в очередной раз продемонстрировало, что Азербайджан считается надежным партнером.
Что касается вашего упоминания об отсутствии президента Европейской комиссии, насколько мне известно, это был первый COP, на котором президент Европейской комиссии не присутствовал. Хотя участие президента Комиссии было подтверждено за пару месяцев до мероприятия. Более того, по инициативе Европейской комиссии была запланирована специальная сессия для обсуждения проекта «зеленого кабеля» с участием лидеров Азербайджана, Грузии, Венгрии и Румынии — стран, вовлеченных в этот проект. Опять же, это мероприятие было предложено Европейской комиссией, и мы нашли возможность его включить, несмотря на очень плотный график, но «отмена визита в последний момент» стала неожиданностью. Насколько я знаю, Организационный комитет COP29 связывался с Европейской комиссией, подчеркивая, что COP будет длиться две недели и что имеется достаточно времени для того, чтобы посетить конференцию. Кстати, Генеральный секретарь ООН приезжал дважды: на открытие и закрытие. Но опять это сообщение было проигнорировано Европейской комиссией. И конечно же, COP29 не пострадал от этого, но отсутствие Европейской комиссии, которая является стороной COP, безусловно, вызывает множество вопросов. Тем не менее, с организационной точки зрения, это определенно была история успеха. Я уже говорил однажды, что нам поступило всего десять жалоб, которые были немедленно рассмотрены и решены.
Что касается результатов, многие называют это «Бакинским прорывом», и я присоединяюсь к этому, потому что почти десять лет стороны не могли прийти к согласию по углеродному рынку. И уже в первые дни COP был достигнут успех, соглашение по углеродному рынку – статья 6 Парижского соглашения – было достигнуто. Это действительно был большой успех, и все были этим довольны. То, о чем не удавалось достичь соглашения в течение десяти лет, было согласовано в Баку.
И, конечно, финансирование, потому что основной темой COP было финансирование. Я знаю, что было много ожиданий того, что будет выделен триллион долларов, но это было абсолютно нереалистично. Таким образом, что было достигнуто, так это то, что мы утроили финансирование на ближайшие годы, потому что до COP29 последняя согласованная цифра составляла 100 миллиардов долларов США. И таким образом, здесь, в Баку, мы довели эту сумму до 300 миллиардов долларов США. И когда кто-то говорит, что это было провалом, это несправедливо. Это был настоящий успех, а также и наследие, которое будет использоваться в будущем.
Было много других важных инициатив. Общее количество инициатив от Азербайджана составило 14. Я не хочу их всех перечислять. Но это демонстрирует, что мы очень серьезно отнеслись к этому вопросу. И, конечно, другое наследие, которое, я уверен, останется на будущие COP, – это создание Тройки между нынешней, предыдущей и будущей принимающими странами. Вот как это было организовано. И это создает синергию, потому что мы построили наш успех на успехе в ОАЭ, на успехе консенсуса COP28 ОАЭ. И мы использовали их опыт. Надеюсь, что в этом году COP в Бразилии окажется таким же успешным благодаря успехам, достигнутым в ОАЭ и Азербайджане.
И, конечно, наша зеленая повестка, которая является отдельной темой, абсолютно вписывается в глобальную зеленую повестку и зеленый переход. Думаю, мы уже сделали многое, и в ближайшем будущем предстоит реализовать еще много проектов. Так что я бы снова назвал это очень большим успехом.
Также важным фактором для нас была возможность показать нашу страну. Никогда в нашем регионе не проводилось мероприятие подобного масштаба. Никогда так много гостей не собиралось в одном месте в нашем регионе. Это было демонстрацией страны, и все, с кем я встречался, многие из них — то есть те, кто посетил нас в первый раз, – сказали, что были впечатлены увиденным. Потому что дефицит информации об Азербайджане и также преднамеренная дезинформация о стране действительно повлияли на мнение многих людей. И вот когда они приезжают в Азербайджан и видят динамичное общество, видят образованных людей, квалифицированный персонал, видят красоту города и общий комфорт общества, то это, конечно, впечатляет.
Таким образом, у нас были разные цели. И все они были достигнуты. Так что, это еще один успех для Азербайджана.
- Нигяр Сабиргызы, Общественное телевидение: Господин Президент, Вы сказали о COP29. Конечно, COP29 стала показателем авторитета Азербайджана на международной арене. Мой вопрос также будет связан с местом Азербайджана на международной арене. Известно, что наша страна тесно сотрудничает с рядом международных организаций, является членом этих организаций, и этот процесс продолжается. Недавно – в конце прошлого года, то есть 19 декабря, Азербайджан был принят в члены еще одной авторитетной организации – D8. Тем самым эта организация почти через 30 лет расширила свои ряды, приняв в них Азербайджан. Хотела бы спросить о членстве в D8, месте Азербайджана в мировой политической системе, то есть что это означает для Азербайджана, какие перспективы открывает для нашей страны?
Президент Ильхам Алиев: Для нас это стало очередным успешным шагом, потому что принятие Азербайджана в эту организацию еще раз показывает авторитет нашей страны. Вам также хорошо известно, что эта организация была создана около 30 лет назад по инициативе Турции и состояла из восьми стран. За эти годы новых членов принято не было. Азербайджан стал первой страной, принятой в организацию, после решения о ее расширении. Конечно, это показывает авторитет нашей страны, а также нашу роль на международной арене. D8 – самая крупная организация, объединяющая мусульманские страны с населением более одного миллиарда человек, чья экономика составляет 60 процентов экономики мусульманских стран. Если взять валовой внутренний продукт этой организации, то он составляет более 5 триллионов долларов. В мире около 60 мусульманских стран, но именно Азербайджан был избран новым членом. Конечно, для нас это и большая честь, и большая ответственность. Уже даны все указания, чтобы Азербайджан проявлял активность в этой организации и мог вносить свой вклад.
Нашу кандидатуру с первого дня поддержала Турция. По приглашению Президента Реджепа Тайипа Эрдогана я даже однажды участвовал в качестве гостя в саммите D8, проходившем в Турции около 7-8 лет назад. С тех пор вопрос о членстве Азербайджана был внесен в повестку дня. Но, конечно, должен был быть консенсус среди всех стран-членов, и, наконец, этот консенсус был достигнут.
Мы, безусловно, будем находиться в более тесном контакте со странами-членами. Хотя и на сегодняшний день у нас очень активные отношения со всеми странами-членами. Мы опять-таки считаем это решение признанием нашего успеха, и, повторюсь, это лишь первый шаг. Главный вопрос будет связан с дальнейшей деятельностью D8. Конечно, у нас есть свои мысли, своя повестка дня. Находясь в постоянном контакте со странами-членами, мы будем вносить свои предложения. Думаю, что вопрос о D8 как об организации, имеющей огромное влияние, вполне реален. Считаю, что раз уже дан старт процессу расширения, то он не ограничится Азербайджаном, и, возможно, будут приглашены и другие страны. Разумеется, эти вопросы будут рассматриваться на основе консенсуса.
Азербайджан всегда был достойным членом мусульманского мира. Если вы обратите внимание на заявления лидеров Организации исламского сотрудничества, то увидите, что эта организация, объединяющая все мусульманские страны, всегда придерживалась очень положительного мнения об Азербайджане. Наши шаги, связанные с исламской солидарностью, уважение к Исламу в Азербайджане, межрелигиозные отношения, проведение многих мероприятий по линии мусульманских стран, в том числе IV Игр исламской солидарности. Мы постоянно отстаиваем интересы мусульманских стран во всех международных организациях, в том числе и в ООН. Во всех организациях, если проводятся выборы на руководящую должность в какой-либо организации и там есть кандидат от мусульманской страны, мы обязательно автоматически голосуем за этого кандидата. То есть это мое указание, и указание, данное один раз, повторяю, автоматически выполняется. Мы оказали помощь многим мусульманским странам. Правда, мы не хвастаемся этим, и когда помогаем, то особо это не освещаем. Но даже той информации, которая идет в печать, достаточно, чтобы сказать, что мы очень активны и в этой области. Мы были в первых рядах и в период COVID, и в других вопросах, и в вопросе катастрофы, с которой столкнулся палестинский народ. После падения режима Асада в Сирии и формирования нового правительства Азербайджан стал второй страной после Турции, оказавшей ей гуманитарную помощь, и мы готовы оказать любую другую помощь. С этой целью делегация Министерства иностранных дел Азербайджана недавно посетила Сирию.
То есть, мы воспринимаем интересы всех мусульманских стран как свои интересы. Возможно, в том числе и поэтому Азербайджан был избран первым после принятия политики расширения D8. Конечно, здесь учитываются и экономический потенциал, политический вес, военная мощь нашей страны. Принята во внимание наша политика исламской солидарности, о которой я говорил. В то же время эта организация расширяет свою географию. D8 уже расширилась как до Кавказа, так и Каспийского региона, и чем шире будет наша география, тем шире будут наши возможности.
Ни для кого не секрет, что сейчас формируется новый миропорядок. Считаю, что мы находимся в начале этого процесса, возникает и будет возникать много пробелов. Созданная после Второй мировой войны система уже утратила свой потенциал. Об этом свидетельствуют происходящие во многих местах процессы, конфликты, войны и другие события. В то же время очевиден политический и нравственный кризис в ведущих западных странах. То есть, ситуацию, с которой сегодня столкнулся Запад, больше всех критикует избранный президент ведущей западной страны. Справедливо критикует, потому что эта система уже исчерпала себя. Это говорю не я. Об этом говорит господин Трамп, который через несколько дней станет Президентом Америки. Конечно, эти пробелы будут еще более расширяться, и здесь нужен новый актор, то есть новый серьезный игрок с серьезной повесткой дня. К примеру, мы считаем, что Организация тюркских государств может стать серьезным центром силы в мировом масштабе, потому что здесь есть обширная география, человеческие ресурсы, природные ресурсы, транспортно-коммуникационные линии и единство. Считаю, что D8 также может восполнить этот пробел. В этих странах, повторяю, проживает более 1 миллиарда, возможно, 1 млрд 300 миллионов человек. 60 процентов экономики мусульманских стран сосредоточено в D8, 60 процентов населения опять же приходится на страны D8. Поэтому это возможность. Эту возможность нельзя упустить, нельзя терять время, и мы становимся членом данной организации с этой повесткой дня. Думаю, наши идеи и предложения будут внимательно рассмотрены.
Нигяр Сабиргызы: Большое спасибо.
Санан Рзаев, телеканал CBC: Господин Президент, наш телеканал вещает на русском языке. С Вашего позволения, я задам Вам вопрос на русском языке.
Президент Ильхам Алиев: Конечно, пожалуйста.
Санан Рзаев: Господин Президент, если говорить о прошлом годе, то одним из знаковых событий стало освобождение четырех сел Газахского района из-под армянкой оккупации. Обращает на себя внимание, что это, если так можно выразиться, произошло в результате некого диалога между Ереваном и Баку. Более того, на том же участке удалось, да и это было даже неожиданностью, в сжатые сроки достичь делимитации и демаркации определенного участка государственной границы. Я бы хотел узнать Ваше мнение: как Вы считаете, что стало залогом успеха, что позволило, какие факторы позволили достичь этого? Потому что у нас с Арменией, мягко говоря, очень непростая история взаимоотношений, и тут вдруг такая история.
Президент Ильхам Алиев: Я бы сказал, что это произошло в результате не диалога, а монолога. Поскольку ясно, что диалог с Арменией не удавался на протяжении десятилетий. И оккупационная политика Армении не предполагала какого-либо диалога, они использовали переговорный формат как ширму для продолжения оккупации. И та информация, которая недавно появилась в прессе, а именно, фашистские заявления первого президента Армении, еще раз подтверждает то, о чем в принципе мы знали уже достаточно давно: что Армения не собиралась освобождать ни один сантиметр азербайджанской территории. Они чувствовали себя, как они считали, достаточно комфортно, получая бесплатно вооружение на миллиарды долларов от одного союзника, политическую и моральную поддержку - от двух других. И таким образом, все три сопредседателя Минской группы ОБСЕ на протяжении того периода, за который я отвечаю, однозначно были на стороне оккупанта. Это я вам говорю как человек, который с 2004 года вел переговоры в рамках Минской группы и встречался с этой «тройкой» большое количество раз. Поэтому рассчитывать на то, что путем диалога мы могли бы получить эти территории, конечно, мы не могли. Равно как и восстановление территориальной целостности.
Думаю, что несколько факторов привели к тому, что Армения добровольно, ну, скажем так, добровольно-принудительно вернула эти села. Первое – это Отечественная война, ее результаты. Второе – это антитеррористическая операция. И думаю, что она уже полностью должна была развеять все иллюзии армянского руководства о том, что кто-то как бы будет противостоять вместе с ними Азербайджану. Мое последнее требование о четырех газахских селах было выдвинуто премьер-министру Армении почти год назад, в феврале прошлого года. Эта тема всегда была на повестке дня с момента окончания Второй Карабахской войны. До этого она не имела никакого смысла, поскольку главный вопрос оккупации не был решен. Но как только было подписано, и даже до того, как было подписано трехстороннее Заявление, эта тема постоянно была на повестке дня, и даже скажу более, в процессе согласования условий заключения трехстороннего Заявления нами тема оккупированных сел Газахского района также поднималась. Тогда это не удалось сделать по определенным причинам, но и мы знали, что в любом случае мы этого добьемся. Равно как и то, что мы вернем полный контроль над всеми территориями. Потому что Заявление 10 ноября 2020 года не полностью решало вопрос оккупации, как мы все хорошо знаем. Поэтому действуя в жесткой стратегической логике, мы предпринимали шаги последовательно, целеустремленно и настойчиво. Отечественная война, определенное уточнение условной границы между Азербайджаном и Арменией, антитеррористическая операция и четыре села Газахского района. Одно из них было оккупировано еще во время Советского Союза, в 1990 году, три других были оккупированы весной 1992 года. Так вот, в феврале прошлого года на встрече с премьер-министром Армении в Мюнхене и был поставлен этот вопрос в виде монолога. Я рад, что нам не пришлось прибегать к другим методам для того, чтобы эти села вернуть. Думаю, что уроки последних четырех лет, хоть не полностью еще вызубрены армянской стороной, но принимаются во внимание. Таким образом, это считаю также и хорошим первым шагом в деле не только делимитации, но и демаркации границы, что, я думаю, вообще уникальный случай, когда делимитация и демаркация проходят практически одновременно.
Таким образом, мы добились справедливости в этом вопросе, восстановили наши территории. Сейчас мною командирована уже давно группа специалистов в эти села. Там вопрос близости к армянским населенным пунктам и определенные угрозы в случае эскалации существуют, поэтому я поручил, чтобы выбрано было наиболее защищенное место для строительства жилого фонда для жителей этих сел, но с тем, чтобы их безопасность была обеспечена, потому что, имея такого агрессивного соседа, мы в первую очередь должны думать о безопасности нашего населения.
Так что думаю, что процесс был максимально прозрачным. Также он был позитивно воспринят и новыми армянскими покровителями, поскольку и процесс демаркации произошел. Ну, и конечно, это должно дать толчок для уточнений по всему периметру границ. Тот протокол, который был согласован между армянской и азербайджанской комиссиями по делимитации и демаркации, как раз и говорит о том, что при уточнении границы должны приниматься во внимание многие факторы: безопасность, коммуникации, населенные пункты, исторические факторы, экологические и т.д. То есть существующая условная граница между Арменией и Азербайджаном – это, во-первых, не догма, и наша позиция была всегда в том, что она требует уточнения с учетом тех и многих других факторов, о которых я говорил. Ну и, насколько я знаю, в этом месяце, во всяком случае по нашей инициативе, мы предложили, должна состояться очередная встреча азербайджанской и армянской комиссий по делимитации с тем, чтобы продолжить вопрос делимитации. У нас есть наш подход по методологии, мы его армянской стороне передали, и тот устный ответ, который мы получили, мне было доложено, говорит о том, что особых возражений с их стороны нет. Так что поживем – увидим.
Вафа Агабалаева, REAL TV: Господин Президент, усиление Азербайджана как независимой страны вызывает все больше злобы и гнева у его врагов и конкурентов. Ваши комментарии убеждают в этом. Процессы, запущенные западными кругами, на данном этапе, пожалуй, можно назвать своего рода «холодной войной». Мой вопрос будет связан с новым госбюджетом Азербайджана. Если конкретно, то речь идет о средствах, выделяемых на безопасность и военные вопросы. Буквально вчера армянские военные подразделения в очередной раз обстреляли азербайджанские территории. Это снова провокация. Как эти новые расходы и средства, выделенные на вопросы безопасности, послужат предотвращению реваншистских тенденций у наших западных соседей, особенно в плане изменения их конституции и отказа от притязаний на территории своих соседей?
Президент Ильхам Алиев: Да, вы абсолютно правы. Я уже сказал, что в Армении следует очень серьезно отнестись к итогам Второй Карабахской войны и антитеррористической операции. Происходящий в Армении процесс вооружения, безусловно, является новым фактором угрозы для Южного Кавказа. Я уже говорил об этом, хочу еще раз сказать, что мы не можем быть сторонними наблюдателями и бездействовать. Я неоднократно говорил об этом и руководству Армении, что это может создать новую угрозу. В то же время те, кто сегодня вроде бы стоит за Арменией и подстрекает ее к новым провокациям против Азербайджана, по всей вероятности, не будут стоять за ней до конца. Равно как не смогли стоять за ней в 2020 году и в последующий период. Не потому, что они не хотят этого, а потому что Азербайджан просто не даст им такой возможности. Поэтому значительная часть государственного бюджета Азербайджана будет потрачена на военные вопросы и вопросы безопасности. Я уже однажды сказал об этом: на восстановление Карабаха и Восточного Зангезура мы потратим 4 миллиарда манатов, на решение военных вопросов и вопросов безопасности – 8,4 миллиарда манатов. Все могло бы быть совершенно иначе. Потому что гонка вооружений в Армении вынуждает нас, наряду с основными вопросами, привлекать финансовые ресурсы и на военные вопросы. Я также сказал, что Армения не сможет конкурировать с нами в гонке вооружений. Однако здесь мы должны учесть еще один вопрос. Это оружие предоставляется Армении либо бесплатно, либо в кредит. Эти кредиты через определенное время списываются. В том числе и из так называемого Фонда мира Евросоюза. Так называемого потому, что фонд мира на самом деле должен использоваться в мирных целях. А их фонд мира направляет средства на вооружение. Оттуда был произведен первый платеж и, по имеющейся у нас информации, он не последний.
Еще одним беспокоящим фактом является то, что в апреле прошлого года впервые в истории была создана очень странная платформа сотрудничества – Америка, Евросоюз и Армения. Как вы знаете, госсекретарь Америки, президент и министр иностранных дел Европейской комиссии, премьер-министр Армении встретились в Брюсселе и фактически достигли договоренности о новом сотрудничестве. По имеющейся у нас информации, в соглашении, достигнутом до этой встречи, был военный компонент, который затем официально был исключен, но де-факто продолжает там оставаться. Фактически это отстранило как Европейскую комиссию, так и Соединенные Штаты Америки из процесса нормализации между Азербайджаном и Арменией. Мы уже проинформировали их об этом. Если какая-либо сторона принимает чью-то сторону, она не может быть честным посредником. Именно поэтому в прошлом месяце просьба американского госсекретаря так и повисла в воздухе, и Азербайджан не дал согласия на трехстороннюю встречу. В том числе, как вам известно, в Брюсселе проводилось много встреч по инициативе президента Совета Евросоюза. Этому уже тоже положен конец. То есть мы за формат двусторонних переговоров, и, конечно, Азербайджан, как сторона этого вопроса, будет отстаивать свою позицию.
Вооружение Армении просто приведет к новой напряженности. Мы не хотим этого. Мы хотим мира. Мы хотим, чтобы страница войны была уже перевернута. Однако мы видим, что и сама Армения, и ее новые покровители не хотят этого. Они живут реваншистскими идеями, и Армения фактически является источником угрозы для региона. Независимое армянское государство по сути является фашистским государством. Потому что если этой страной на протяжении почти 30 лет руководили носители фашистской идеологии, то они и сформировали эту страну по своему подобию. Посмотрите на расистские и фашистские заявления первого президента Армении, которые столь же безобразны, сколь и опасны. Он преподносит этнические чистки как источник гордости, хвастается изгнанием азербайджанцев с их исторических исконных земель. Просто этот видеоматериал, как говорится, стал достоянием общественности сейчас. Но, разумеется, в Армении знали об этом. Конечно, союзники и покровители Армении знали и разделяли эти взгляды. 30-летняя оккупационная политика против нас – это продукт не только Армении. Это совместный продукт солидарных с ней исламофобских, азербайджанофобских, расистских, ксенофобских кругов, представителей зарубежных стран. Мы соседствуем с таким фашистским государством, и угроза фашизма не исчезает. Вот почему фашизм должен быть уничтожен. Его уничтожит либо руководство Армении, либо мы. Другого выхода у нас нет. Опять же, 30-летняя оккупация, страдания нашего народа, Ходжалинский геноцид, разрушенный и разоренный Карабах – все это перед нашими глазами, и кто может гарантировать, что это не повторится? Никто! Потому что первые три лидера Армении являются носителями фашистской идеологии. Как я уже говорил, нынешний руководитель Армении хочет выставить себя голубем мира. Однако посмотрите его выступления в 2018-2019 годах, о них сейчас никто не хочет вспоминать. Даже его друзья во Франции не хотят от него отказаться. То есть эта идеология там живет, и ее носителями сегодня являются не только сегодняшняя армянская оппозиция, но и власти Армении. Хочу еще раз сказать, что мы не будем смотреть на это как просто наблюдатели. Армения должна немедленно остановить вооружение. Франция и другие страны, поставляющие ей оружие, должны расторгнуть и аннулировать эти контракты. Уже поставленное в Армению оружие должно быть возвращено. Это наше условие. Теперь пусть кто как хочет, так и воспринимает это. Я говорю свое слово, и они, и те, кто за ними стоит, тоже знают, что если мы что-то говорим, то относимся к этому очень серьезно.
Надеюсь, что все наши условия относительно мирного договора также будут приняты, потому что в них нет ничего экстраординарного. Упразднение Минской группы, изменение конституции – без этого мирный договор невозможен. Если Армении не нужен мирный договор, то он не нужен и нам. Мы и без его подписания сможем жить и проводить свою политику. Но я бы все же посоветовал армянской стороне все хорошо взвесить, в том числе и геополитические изменения в мире. Их близкие друзья с позором сходят с политической арены. Вот вчера пришло известие о том, что близкий друг Армении и Пашиняна господин Трюдо был вынужден уйти в отставку. Эта та страна, которая во время и после Второй Карабахской войны заняла ярую антиазербайджанскую позицию, и она недалеко ушла от Франции.
Что касается Франции, то что сейчас там происходит на политической арене, видит каждый. Вчера президент Франции вновь выдвинул абсурдные обвинения против Азербайджана. Похоже, господин Макрон не может жить без Азербайджана. Его преследует какая-то мания и он хочет свалить на нас все свои грехи. Считаю, что если мы стали настолько сильны, что способны вмешиваться во внутренние дела Франции и что-то изменить, то мы можем этим только гордиться. По сути, это заявление является признанием собственной беспомощности. Президент страны, которую он называет великой, оказывается, страдает от действий страны с 10-миллионным населением, расположенной далеко – в Кавказском регионе. При том, что нам нет никакого дела до внутренних дел этой Франции. Просто к этому привели ненормальный подход, неадекватная политика. Армения должна очень серьезно это взвесить. В Америке также закончилась эпоха Сороса. Администрация Байдена, по сути, управлялась в стиле Сороса. Неслучайно одним из последних решений Байдена было наградить Сороса высшей наградой Америки. То есть эти соросовцы фактически теряют свои позиции. Руководство Армении должно учесть и это. Должно учесть, что диктатура их близкого союзника на Ближнем Востоке – Асада уже отправлена на свалку истории, и это продолжится, поэтому пусть предпримет правильный шаг. Мы, Азербайджан, не являемся для них источником опасности. Мы хотим мира и сотрудничества на Южном Кавказе, хотим, чтобы они нам не мешали. Чтобы они не действовали как географическая преграда между Турцией и Азербайджаном. Зангезурский коридор должен и будет открыт. Чем раньше они это поймут, тем лучше. Мы не можем оставаться в такой ситуации. Почему мы должны ездить в Нахчыван, являющийся неотъемлемой частью Азербайджана, разными другими путями? У нас должна быть прямая связь, и эта связь не ставит под сомнение суверенитет Армении. Они просто обязаны выполнить положения Заявления от 10 ноября. Там все отчетливо указано. Уже более четырех лет мы проявляем терпение. Уже более четырех лет мы хотим, чтобы этот вопрос был решен путем переговоров. Сколько мы должны ждать и почему должны ждать? То есть они должны все это учесть. Я сказал один раз, им не следует нас нервировать и они должны понять, что здесь право голоса принадлежит нам. Азербайджан является ведущей экономикой, ведущей военной силой и ведущим государством на Южном Кавказе. В современном мире фактор силы находится на переднем плане, и никто не должен об этом забывать.
Вюсал Метлеб: Господин Президент, в продолжение высказанных Вами сейчас мыслей хочу спросить: развязанная Арменией гонка вооружений и интенсивное вооружение ее некоторыми странами, некоторыми силами, безусловно, создают серьезные угрозы для безопасности региона. Но нас интересует, заботит и другой вопрос – вопрос Великого возвращения и строительно-восстановительных работ. Не помешает ли этот процесс нашему великому возвращению, не затянет ли он его?
Президент Ильхам Алиев: Конечно, в определенной степени препятствует, потому что на военные вопросы и вопросы безопасности выделяются большие средства. Если бы не политика вооружения Армении, если бы мы вновь оказались лицом к лицу с потенциальной угрозой, то могу сказать, что на военные вопросы и вопросы безопасности хватило бы не 8,4 миллиарда, а 4 миллиарда манатов. Конечно же, часть этих средств пошла бы на восстановление Карабаха, часть – на развитие других регионов, часть – на социальные программы. Но, несмотря на это, наравне с военными вопросами, восстановление Карабаха и Восточного Зангезура является для нас одним из важнейших приоритетов. В этом году будет выделено по меньшей мере 4 миллиарда манатов. Но я считаю, что мы можем мобилизовать больше средств. За три года мы сумели вернуть бывших переселенцев в 10 населенных пунктов, и в прессе об этом уже сообщалось. Более 10 тысяч переселенцев уже обеспечены домами и живут в них. В целом, там уже живет около 30 тысяч человек – работают на различных должностях, в строительстве, на госслужбе и в других сферах.
В наши планы на этот год входит возвращение бывших переселенцев в еще около 20 населенных пунктов. Эти города и села уже выбраны, реализуются проекты. Во многих селах и городах сейчас идут строительные работы, и до конца этого года почти в 30 населенных пунктах поселятся бывшие переселенцы. Основные инфраструктурные проекты мы завершим, наверное, за пару лет. Наибольшие средства идут на эти проекты, потому что строятся более 60 километров тоннелей, мосты, электростанции, водохранилища. То есть все это забирает основную финансовую нагрузку. Примерно через 2-3 года основные инфраструктурные проекты будут завершены, после чего сумма, направляемая на создание жилищного фонда, еще больше возрастет. Но, опять-таки, если мы обратим внимание на мировую историю, то увидим, что ни одна страна, пострадавшая от оккупации и разрушений, не восстанавливала свои территории такими темпами и с таким качеством. То есть здесь мы демонстрируем как профессионализм, так и очень серьезный подход. Речь здесь идет не только о материальных ресурсах. То есть ресурсы могут быть, но нужен и человеческий потенциал. В последние годы мы вложили большие инвестиции и в подготовку кадров, наши технические возможности тоже широки. Значительная часть проводимых там работ выполняется азербайджанскими компаниями. На втором месте – турецкие компании. Они участвуют больше в проектах строительства тоннелей, мостов, железных дорог. То есть у нас есть очень серьезный технический потенциал, кадровый потенциал, финансовые ресурсы и сильная, продуманная политика. Должен также сказать, что проектирование и создание всех населенных пунктов отвечает высочайшим стандартам. А теперь идите и взгляните на любой населенный пункт: какие там комфортные дома – как квартиры, так и частные дома, вся инфраструктура, рабочие места. Уже функционируют два промышленных парка. Представьте себе, продукция, производимая в промышленном парке, созданном в городе Агдам, сейчас экспортируется за рубеж. Город разрушен, но здесь уже функционируют промышленные предприятия, которые экспортируют за рубеж свою продукцию.
Сразу после завершения войны я сказал, что мы превратим Карабах в рай. По своей природной структуре, красоте это действительно рай. Но благодаря современной инфраструктуре, населенным пунктам, рабочим местам, удобству это действительно станет одним из самых красивых мест в мире. Это очень большая география. И Карабах, и Восточный Зангезур, и в то же время расположенная не так далеко от него Нахчыванская Автономная Республика должны превратиться в единое большое пространство с точки зрения экономики, социальной сферы, зеленой энергии и безопасности. Хотя, согласно нашему делению, это – три региона. В то же время эти связанные друг с другом исторически регионы в настоящее время развиваются на основе единой концепции. К примеру, в этом году мы начинаем разработку генеральных планов городов Нахчыван и Ордубад. В последующие годы приступим к разработке генпланов других городов Нахчыванской Автономной Республики. Все населенные пункты в Карабахе и Восточном Зангезуре строятся на основе единого генерального плана. Это станет образцом. Впоследствии мы применим это в других регионах нашей страны. То есть и применяемая там система управления, и инфраструктура, и проекты зеленой энергии охватят всю страну. Таковы наши планы. Ограничусь приведением общих цифр. Но считаю, что Азербайджанское телевидение и другие СМИ в достаточной степени освещают идущие там процессы. Конечно, я хотел бы, чтобы они освещали еще больше, потому что там каждый день что-то меняется, каждый день что-то строится, каждую неделю туда возвращаются бывшие переселенцы. Поэтому чем больше наша пресса будет интересоваться происходящими там процессами и освещать их, тем лучше.
Санан Рзаев: Господин Президент, частично в продолжение темы, которую подняли коллеги, и того, что Вы сказали по поводу Франции: там действительно несколько странная, удивительная ситуация складывается. Опять же вот то выступление президента Франции, о котором Вы говорите, если очень коротко, получается действительно все проблемы Франции от Азербайджана. Это удивляет. Поэтому я хотел бы задать буквально несколько вопросов. Во-первых, как глава государства, на текущий год с учетом того, что происходит в азербайджано-французских отношениях все последние годы, мы достигли какого-то предела ухудшения этих отношений или все еще впереди? Это один момент. Второй момент: я просто хочу, чтобы Вы нам чуть шире объяснили этот момент. Вы сказали о реакции президента Франции. Вы видите какой-то, - знаете, может быть странно звучит, - личностный фактор в этом вопросе, какие-то личные рефлексии французского президента в отношении того, что касается Азербайджана. Потому что, знаете как, иногда не совсем понятно в чем профицит Франции из этой ситуации. И последний вопрос: потому что история азербайджано-французских отношений – это такая давняя история, там взлеты и падения. Вы согласны с мнением, что Азербайджан стал в некотором смысле внутриполитической повесткой во Франции, то есть получается, что французский политик получается, что он обязательно должен высказаться по поводу Азербайджана?
Президент Ильхам Алиев: К сожалению, это так. Начну с последнего. Если и есть консенсус во французской политической сфере, то это консенсус только по поводу азербайджанофобии. К сожалению, не только нынешняя власть, но и те, кто претендуют на власть, друг от друга особо не отличаются. Достаточно вспомнить незаконные поездки в Карабах еще в период, когда там находились российские миротворцы. Это же были оппоненты нынешнего французского Президента - и мэр Парижа, она, кстати, баллотировались на выборах, и губернатор региона, куда входит Париж, - она тоже была соперником президента Макрона на выборах, и недавно кратковременно занявший пост премьер-министра господин Барнье, он тоже там отличился. То есть им это нужно было отметиться. Где здесь, как говорится, корень вопроса, мне трудно сказать, но, наверное, какой-то синтез. Исламофобия и, в принципе, ксенофобия – это отличительная черта французского политического класса. Ну, и не только. И, кстати, антисемитизм тоже – это всем хорошо известно. Плюс, армянское влияние, армянское лобби. Каждый хочет отличиться перед армянскими общинами и получить какие-то дивиденды - и сейчас, и в будущем, и понимает, что нахождение у власти носит краткосрочный, а у некоторых мимолетный характер. То есть заручиться поддержкой на будущее и сказать, что «я свой», - наверное, этот фактор тоже есть.
Многие, включая, думаю, руководителей правящего класса, восприняли нашу Победу в 2020 году как свое поражение. Хотя никаких оснований так думать не было. Но почему-то они, вот вы говорите в личностном плане, именно так это и воспринимали. Это я говорю на основании своего опыта еще общения с французскими представителями. Хотя я всегда пытался им объяснить, что это к вам никакого отношения не имеет. Мы в принципе против вас ничего имели и ничего не делали. Это вы пошли против нас. Во время 44-дневной войны, я не помню сколько раз - шесть или семь, я получал звонки от Президента Франции - попытки остановить освободительную борьбу. Ну и после были попытки угроз, были угрозы признать «Нагорный Карабах». Сейчас, когда наши отношения опустились уже ниже цокольного этажа, могу об этом сказать. Но я ответил, что любая страна, - это было после ноября 2020 года, - которая признает так называемый «Нагорный Карабах», сразу же получит от нас ноту о разрыве дипломатических отношений. Вот это был мой ответ. И сразу же тема признания так называемого «Нагорного Карабаха» сошла с повестки дня. Они, как говорится, пошли другим путем, признали через Сенат, через парламент, потом долго оправдывались, что власть к этому не имеет отношения. Ну, в общем, как говорится, старая история. Поэтому второй фактор, личностный, может быть, хотя у меня в политике никогда не было ни симпатий, ни антипатий. То, что я думал, я всегда держал при себе и никогда не позволял даже показать свое отношение к тем, кто его заслуживал, я имею в виду негативное отношение. Я думаю, здесь еще один из факторов – это политическая незрелость французского руководства. Ведь мне довелось работать и общаться с тремя президентами Франции до господина Макрона, и отношения между нашими странами всегда развивались очень успешно. Если взять страны-члены Евросоюза, наверное, в тот период до нынешней власти это были самые активные отношения, и политические, и взаимные визиты, и экономические, и культурные. С 13 городами Франции у нас были побратимские отношения. Столько было культурных мероприятий.
Но когда я говорю политическая незрелость, надо посмотреть на биографии - биографию Президента Ширака, опыт его государственной работы, в правительстве, в партии, возглавляя такой город, как Париж. Опыт работы Президента Саркози, который также прошел большой путь в государственных структурах, дойдя до одного из ключевых министров – министра внутренних дел, что во Франции намного шире, чем просто министр внутренних дел в нашем понимании. Или же Президент Олланд, который возглавлял партию, и тоже прошел весь путь и добился того, что стал кандидатом и президентом. Ну, и биографию нынешнего президента, можно посмотреть, и не хочу дальше углубляться. Поэтому, я думаю, переоценка своей роли и какая-то полная ассоциация страны с собой, что не должно происходить. Страна - отдельно, а президент – отдельно. Если страна великая на самом деле, любая, то и президент должен стремиться быть похожим на нее. Если страна отсталая, а президент как бы прогрессивный, он должен подтягивать страну, подтягивать до этого. Поэтому, думаю, вот эти факторы. Но опять же, если и есть личностный фактор, то это категорически не было инициировано Азербайджаном.
Есть ли предел падения ниже цокольного этажа? Трудно сказать. Я вам скажу еще одну вещь, о которой в принципе мы никогда не говорили, но думаю, что это все-таки поможет как-то выйти из кризиса. На протяжении последних нескольких месяцев мы получали сигналы от представителей правительства Франции для установления контактов, - на моей памяти таких было три или четыре, - разных персоналий к разным нашим представителям, и всегда ответ был: «Мы готовы». Да, мы готовы вот сегодня, но ехать никуда мы не будем - ни в Париж, ни в Брюссель. Если надо с нами встретиться, то здесь можно встретиться, в Баку. Каждый раз на каком-то этапе, потом опять вакуум, молчание.
Вот сейчас, недавно очередная такая дипломатическая депеша, скажем, вербальная, поступила: опять поговорить, обсудить. Опять же мы готовы, нам нечего с ними делить, у нас нет никаких претензий, как говорится, к этой стране. Главное, чтобы нас не трогали и не вмешивались в наши дела, и не вмешивались в дела Южного Кавказа. Это уже требование, которое мы достаточно четко артикулируем. Потому что везде, где нынешняя французская власть вмешивается, во-первых, везде проваливается позорно, а во-вторых, несет только интригу. Только интригу. Про Африку говорить уже смысла нет, все и так, как говорится, на виду. То же самое и на Южном Кавказе. В Азербайджане практически присутствие сведено к нулю, за исключением некоторых компаний, которые имеют долгосрочный контракт. А мы всегда уважаем все свои обязательства, поэтому никогда не экстраполировали политические сложности на деятельность компаний. Французские компании, которые здесь еще работают, они не виноваты что у них такая власть. То же самое попытка дестабилизация в Грузии, очевидно ведь, это ни для кого не секрет, это было сделано настолько недипломатично и публично, что даже удивительно для страны с такими дипломатическими традициями. Ну, а полный контроль над Арменией – это уже также реальность. Но это не пройдет. Во всяком случае, опять же, я сегодня раскрыл чуть больше, чем обычно делаю, но с учетом вашего вопроса и с учетом того, чтобы ниже цоколя мы не опустились, думаю, что будет полезна для всех новая информация.
Санан Рзаев: Спасибо.
Нигяр Сабиргызы: Господин Президент, мой очередной вопрос будет связан с отношениями с Ираном. Думаю, что Ваше мнение по этому вопросу будет интересно всем. В последнее время, в последние несколько лет ирано-азербайджанские отношения переживают нелегкое время. Порой в этой стране демонстрируется непонятное поведение в отношении Азербайджана, что приводит к определенной напряженности между двумя странами. Буквально несколько дней назад Министерство иностранных дел Азербайджана выразило иранской стороне протест в связи с очередным таким поведением. Хотелось бы знать, как Вы оцениваете нынешние азербайджано-иранские отношения и какой политики ждете в дальнейшем от действующего руководства Ирана?
Президент Ильхам Алиев: Говорить об этом несколько преждевременно, так как у нас не было каких-то серьезных контактов с нынешним руководством Ирана. Были определенные контакты между членами правительств. Они касались больше экономических и транспортных вопросов. Вопросов, которые в принципе отделены у нас от политической повестки дня, и мы никогда их не смешивали.
Ухудшение отношений с прежней властью опять же произошло не по нашей вине. Просто хочу напомнить некоторые моменты. По окончании Второй Карабахской войны, когда мы уже добились визуального наблюдения за Лачинской дорогой, мы стали замечать, что прибывающие из Ирана бензовозы регулярно совершают поездки из Армении в Карабах. Я дал указание моему помощнику, и он, связавшись по телефону с тогдашним послом Ирана в Азербайджане, сказал, что это необходимо остановить. Мы не хотим предавать это гласности, просто просим это остановить. Это нехорошо, мы видим это, это наша территория. Вы занимаетесь здесь незаконными делами. К сожалению, эти действия не прекратились, а еще более активизировались. После этого в качестве второго шага мы пригласили посла Ирана в Министерство иностранных дел, где ему была вручена нота протеста, и мы обнародовали это.
Вслед за этим произошли как смешные, так и удручающие события. Они прикрепили к иранским бензовозам фальшивые армянские номера, якобы это армянские машины. Но на них также имелись надписи на персидском языке. Это нас очень удивило. Мы начали расследовать, выяснили, что один и тот же номер прикрепляется к нескольким машинам, то есть номер один и тот же, а машины разные. Даже этот подлог они совершили настолько неаккуратно, что, ей богу, не находишь слов. После этого мы уже остановили несколько машин, водители были задержаны, и мы увидели, что в их дорожных документах записано: Степанокерт, Армения. То есть это было явным неуважением к нашей территориальной целостности, суверенитету.
Вслед за этим начались направленные против нас известные угрозы, учения, заявления. Мы тоже предприняли адекватные шаги. Если на нашей границе проводились какие-то учения, военные учения, то и мы сделали то же самое на этой стороне азербайджано-иранской границы. То есть показали, что никого не боимся, что правы мы. Одновременно это сопровождалось оскорбительной кампанией в прессе. Видимо, это такой метод работы некоторых властных кругов. На самом деле, оскорбления – это признак бессилия. Если ты не можешь чего-то добиться, - я имею в виду невоспитанных людей, - то переходишь к оскорблениям. То есть оскорбляющий, по существу, оскорбляет самого себя.
После этого с иранской стороны поступили сообщения об урегулировании вопроса и пр. Вслед за этим был совершен террористический акт против нашего посольства, причем это был организованный террористический акт. Есть много факторов, позволяющих говорить это. Во-первых, в течение почти 40 минут туда не подъехала ни одна полицейская машина. Хотя это произошло в центре столицы. Лицо, совершившее террор, сразу после этого, на следующий же день, было объявлено психически больным. В то время, как любая медицинская экспертиза продолжается несколько дней. В день совершения террора этот человек дает интервью прессе. С этого события проходит два года. По сей день приговор в отношении этого человека не приведен в исполнение. Все это говорит о том, что это было организовано. Это было демонстрацией слабости. Азербайджанская сторона предприняла адекватные шаги. Как вам известно, мы отозвали всех сотрудников посольства и после того, как получили официальное обещание, – покойный министр иностранных дел Ирана господин Абдоллахиан, погибший при крушении вертолета, обещал мне, что этот человек будет приговорен к смертной казни, - мы вернули сотрудников посольства обратно. Но нас вновь обманули, так как смертный приговор не был приведен в исполнение, а суд направил дело на доследование. То есть это был непонятный поступок, совершенный на государственном уровне, и мы настаиваем на своих требованиях. Нам известно, что в Иране приговаривают к смертной казни и за менее тяжкие преступления, причем приговор сразу же приводится в исполнение. Здесь же в течение двух лет он не только не приведен в исполнение, но даже направлен на доследование.
Это одна сторона вопроса. Сегодня пока сложно анализировать отношения с новым правительством, так как у меня не было личной встречи с новым президентом. Если она произойдет и когда произойдет, тогда я смогу говорить об этом.
Что же касается ненависти провинциального муллы к нам, то это происходит не впервые. Этот мулла города Ардебиль неоднократно употреблял оскорбительные выражения в отношении Азербайджана, азербайджанского народа, в том числе и меня. Спрашивается, как человек, назначивший его на эту должность, относится к подобному. Он же не по своей воле занял эту должность. Нам хорошо известно, кто его назначает. Какова его реакция, поддерживает он это или нет, кто принесет извинения Азербайджану? Извинится или нет?
Чувства сожаления, выраженного в заявлении Министерства иностранных дел Ирана, недостаточно. Здесь имело место явное оскорбление: и президентов Турции и Азербайджана, и наших народов, причем на официальном мероприятии в прямом эфире. И просто сожаление? Это, конечно, неприемлемо. Поэтому мы считаем, что этот провинциальный мулла должен быть наказан. По крайней мере, его следует снять с занимаемой должности и он должен извиниться перед Азербайджаном. Вопрос в этом.
Нигяр Сабиргызы: Большое спасибо.
Гай Шоун: Господин Президент, Азербайджан увеличил экспорт газа во многие страны Европы – в Италию, Грецию, Венгрию и Турцию. Могли бы Вы рассказать о Вашем видении роли Азербайджана в обеспечении энергоресурсов для Европы в будущем?
Президент Ильхам Алиев: Да, экспорт нашего газа растет, и мы теперь расширяем географию поставок газа с помощью различных инфраструктурных проектов, основным из которых является Южный газовый коридор, а также его расширения. Благодаря новым интерконнекторам, которые были открыты в Европе относительно недавно, стал возможен доступ к различным рынкам.
Как вам известно, когда в 2022 году российско-украинская война привела к нарушению поставок российского газа в Европу, Европейская комиссия обратилась к Азербайджану с просьбой помочь. В то время Президент Европейской комиссии приехала в Баку, и рядом с этой комнатой мы подписали меморандум. Мы сказали: «Хорошо, мы готовы вам помочь и увеличить, удвоить наши поставки газа в Европу». На тот момент объем поставок нашего газа в Европу составлял 7 миллиардов кубометров, и мы начали работать в этом направлении. Мы начали инвестировать и искать возможности для транспортировки нашего газа посредством различных интерконнекторов. С тех пор количество стран в Европе, которые теперь получают наш газ, увеличилось, и сейчас их десять. Таким образом, в общей сложности это 12 стран, из которых десять — европейские, и восемь из этих десяти являются членами ЕС. Мы расширили географию и увеличили объем поставок газа. Для многих стран-членов Европейского Союза азербайджанский газ теперь составляет около половины их внутреннего потребления. Это действительно серьезная поддержка, которую мы оказываем нашим партнерам в Европе. В будущем мы планируем расширить географию поставок. Мы уже ведем переговоры с рядом других европейских стран, которые расположены вблизи тех, кто уже получает наш газ. Думаю, это возможно в ближайшие годы.
Но опять же с 2022 года по сей день происходят коренные изменения. Потому что в то время мы поставляли газ только в Грузию, Турцию, Грецию и Италию — и все. А затем мы добавили Болгарию, Венгрию, Румынию, Сербию, Северную Македонию, Словакию, Хорватию и Венгрию. Все это произошло за относительно короткий период времени. Так что у нас есть ресурсы, потому что наши подтвержденные запасы растут. Много лет назад они оценивались в 2,6 триллиона кубометров, но сейчас благодаря новым и ожидаемым будущим открытиям эта цифра возрастет. В этом году мы надеемся получить первый газ в рамках проекта «глубокого» газа на «Азери-Чираг-Гюнешли» (AЧГ). И это станет значительным вкладом в общую добычу газа. Мы планируем работать с партнерами с целью увеличения добычи газа на месторождении «Абшерон» с 1,5 до 5 миллиардов кубометров, понимая, что основным поставщиком газа по-прежнему останется «Шахдениз», уровень добычи на котором сохранится на текущем уровне. Такие перспективные проекты, как «Карабах», «Бабек», «Асиман» и другие месторождения увеличат наш потенциал. Так что сейчас основной вопрос — как добраться до новых получателей газа. Для этого должны быть дополнительные инвестиции в Европе с целью расширения существующих интерконнекторов или, возможно, строительства новых. Но даже сейчас, с поставками трубопроводного газа в 12 стран, Азербайджан, я думаю, является одной из ведущих стран в мире с такой широкой географией поставок, а в Европе — также одной из ведущих стран в плане распространения. Потому что география так же важна, как и объем. Ведь для некоторых стран даже 1 миллиард кубометров имеет огромное значение. Поэтому мы относимся к нашим обязательствам с высокой степенью ответственности. Но, конечно, отвечая на этот вопрос, я не могу не затронуть одну проблему, которая также должна быть решена. Мы много инвестируем и пытаемся помочь Европейскому Союзу справиться с нехваткой газа. В то же время мы сталкиваемся с ситуацией, когда европейские банки больше не финансируют проекты в области ископаемого топлива. С одной стороны, они просят нас о дополнительных поставках, с другой - лишают нас средств. Например, Европейский инвестиционный банк полностью прекратил финансирование проектов в области ископаемого топлива. Европейский банк реконструкции и развития, насколько мне известно, все еще имеет очень маленькую долю. Если так продолжится, то средств для инвестиций не будет, потому что в этом бизнесе корпоративное финансирование составляет примерно 30 процентов, а остальная часть средств заимствуется. Так где же мы будем брать деньги в долг? Или европейцы хотят строить интерконнекторы между собой? Так что это вопрос, который, я думаю, нужно решить. И еще один вопрос — это график поставок. Потому что с переходом на зеленую энергетику доля ископаемого топлива в Европе будет снижаться. И что тогда произойдет? Есть много нерешенных вопросов, и мы занимаемся ими в рамках регулярных консультаций с официальными лицами Европы. Но если Европейскому Союзу нужно больше газа от нас, то они тоже должны выполнять свою часть работы. Мы выполняем свою, а им следует выполнить свою.
Нигяр Сабиргызы: Господин Президент, интересно Ваше отношение к происходящему на Ближнем Востоке. 2024 год запомнился войнами в Газе, Ливане, произошел всплеск напряженности между Ираном и Израилем, в Сирии был свергнут режим Башара Асада, и в настоящее время на Ближнем Востоке есть фактор Турции. С этой точки зрения хотелось бы узнать Ваше отношение к происходящему в данном регионе.
Президент Ильхам Алиев: Да, мы очень рады, что в Сирии произошли изменения, и в этом плане отношения между Турцией и новым правительством Сирии, конечно же, очень радуют и нас. Потому что Сирия граничит с Турцией, и любая страна хочет видеть ситуацию у своих границ стабильной. В том числе Турция, страдающая от террора, террора РПК, справедливо требует ликвидации террора по ту сторону своих границ. Не только требует, но и добивается этого. Я уже выразил свое отношение к этому вопросу. Роль Турции в развитии Сирии, конечно же, очень значима. После падения режима Асада я позвонил Президенту Реджепу Тайипу Эрдогану, мы поздравили друг друга по этому случаю. Я также сказал, что мы готовы быть рядом с Турцией, и мы начали это делать. При поддержке Турции уже отправлен первый караван помощи. Потому что без поддержки и логистической поддержки Турции это было бы невозможно. В то же время отправка делегации нашего Министерства иностранных дел туда также произошла при поддержке Турции. То есть мы хотим внести здесь свой вклад, чтобы хотя бы на этой границе Турции был положен конец террору. И считаю, что это будет очень серьезным геополитическим изменением, приведет к установлению мира, стабильности, сотрудничества на большой географии. Естественно, на всех других границах Турции также не должно быть места терроризму. Как союзник Турции мы всегда рядом с ней в любой форме, и турецкая сторона знает это. Равно как и Турция в любой форме, во всех вопросах находится рядом с нами, так же и мы находимся рядом с ней. Наша Декларация о союзничестве каждый день обогащается новыми факторами, и, возвращаясь к вашему вопросу о D8, отмечу, что больше всех нас поддержала опять же Турция, и она же нас первой поздравила. Поэтому то, что в интересах Турции, и в наших интересах. Наша безопасность едина, наши интересы едины, наше будущее едино. Как на Ближнем Востоке, так же и в Европе, - мы уже в определенной степени коснулись этого вопроса, - возникает абсолютно новая ситуация, и здесь фактор сильной Турции будет играть основную роль. А мы находимся рядом с ней. То есть наша сила приумножится. Большая география, охватывающая Европу, Азию, Южный Кавказ, Каспийский бассейн, уже сама по себе является серьезным геополитическим фактором. Военная мощь, политическая сила, экономический потенциал, единство. И сегодня нигде в мире невозможно увидеть две настолько привязанные друг к другу страны, как Турция и Азербайджан. Поэтому мы полны надежд, и изменения в Сирии нас чрезвычайно радуют. Во-первых, из-за Турции, во-вторых, из-за нас самих. Потому что на протяжении 12 лет у нас не было никаких связей с Сирией. Наше посольство было оттуда выведено, и в период Асада Сирия всегда была рядом с Арменией. Она фактически объединилась с Арменией против нас, достаточно просто посмотреть на письма Пашиняна Асаду, направленные им официальные делегации - министр иностранных дел, спикер парламента и его заместитель. Они считали Сирию близким союзником, и этому уже положен конец.
В израильско-палестинском вопросе наша позиция также остается неизменной. Мы всегда были сторонниками создания, то есть существования двух государств. Создание независимого Палестинского государства положит конец этому конфликту. Считаю, что это должен понимать каждый. Как вам известно, мы многие годы оказываем Палестинскому государству поддержку – и политическую, и моральную, и материальную. И это продолжается. На протяжении долгих лет в Азербайджане функционирует посольство Палестины. Мы тоже открыли свое представительство в Палестине и, конечно же, чем скорее завершится этот конфликт и в Газе будет объявлено перемирие, тем лучше будет для всех. Мы желаем этого и берем здесь за основу деятельность Исламской лиги. Потому что это главным образом вопрос арабского мира, и здесь мы разделяем позицию организации арабского мира – Арабской лиги. Мы активно участвовали и будем участвовать во всех мероприятиях Организации исламского сотрудничества. То есть наша позиция совершенно очевидна.
