В ситуации, когда нефть подешевела вдвое, а то и второе, невольно возникает вопрос: а что будет со странами, бюджет которых во многом зависит от экспорта углеводородного сырья?

На этот вопрос в беседе с корреспондентом Axar.az попытался найти ответ российский историк, политолог Олег Кузнецов.

По его словам, вопрос сам по себе непраздный, так как сам факт наличия природных запасов нефти не всегда гарантирует политическое и финансовое благополучие страны, и пример Венесуэлы – ярчайшее тому подтверждение.

«Конечно, в ответ можно сказать, что латиноамериканские нравы крайне далеки от евразийской или ближневосточной ментальности, но факт остается фактом: нефть сама по себе не является гарантом стабильности и благополучия. И, как я понимаю, в России, Азербайджане, Саудовской Аравии прекрасно понимают это, в Иране, Ираке и Сирии – вдвойне. Так что заявленный вопрос сегодня для очень многих стран имеет особую актуальность. К счастью, для России и Азербайджана этот вопрос менее болезнен, чем для других нефтедобывающих стран. Дело в том, что экспортные потери от падения цен на нефть для экономик двух наших стран отчасти компенсируются стабильным спросом на мировом рынке на природный газ, частичным увеличением спроса на него и стабильным уровнем мировых цен. Так Богу было угодно, чтобы у России и Азербайджана экспорт углеводородного сырья был диверсифицирован, что обеспечивает большую устойчивость их экономикам в сравнении с профильными экспортерами только одной нефти», - отметил наш собеседник.

Кузнецов уверен, что именно поэтому для Москвы и Баку последствия падения цен на нефть будут менее фатальными, чем для Эр-Рияда, Тегерана, Багдада или Дамаска.

«В этом отношении наши страны менее уязвимы от последствий картельного сговора в сравнении с другими странами ОПЕК, и те это обстоятельство, вне всякого сомнения, прекрасно понимают.

Также надо понимать, что сама нефть как физическая реальность, т.е. темная вязкая жидкость со специфическим запахом, по-прежнему остается в цене, падают в цене фьючерсы на нее, то есть финансово-юридические инструменты, регулирующие взаимные обязательства между поставщиками и промежуточными потребителями – трейдерами, то есть кладовщиками-торговцами и переработчиками. То есть дешевеет не сама нефть, а контракты на ее даже не поставку, а покупку, поэтому покупателям проще сегодня заплатить штраф за отказ от контракта, чем принять нефть физически, которую хранить нет никакой возможности, а пускать в переработку не выгодно, так как из-за пандемии коронавируса спрос на бензин, авиационный керосин, топочный мазут и другие конечные продукты нефтепереработки сократился по оценкам специалистов на треть.

Сокращение добычи нефти – это технически вынужденная мера: лучше оставить нефть в земле, чем выливать ее на землю из-за отсутствия объемов нефтехранилищ. Нефтедобытчики прямых убытков не несут, они считают только недополученную прибыль, прямые убытки несут торговцы нефтью, которые вынуждены отказываться от контрактов и платить за это штрафы», - сказал эксперт.

По словам российского политолога, надо понимать, что в этой ситуации бюджеты Азербайджана и России многого недополучат, но это не означает того, что из уже имеющегося хоть что-то будет потеряно.

«А теперь несколько слов о политических последствиях сложившейся ситуации на рынке нефти. Сокращение поступления в бюджет нефтедолларов существенно ограничит возможности и амбиции очень многих стран – производителей нефти, заставит их искать компромиссы друг с другом, устраивать экономические коалиции. Азербайджан и Россия, как уже было сказано выше, в этой ситуации более устойчивы, но все равно некоторые наиболее затратные статьи бюджета – оборона и внешняя политика, – наверное, придется пересмотреть, хотя это всецело будет зависеть от воли руководства соответствующей страны. Может быть, придется сократить финансирование каких-то серьезных инфраструктурных проектов, типа строительства новых и реконструкции имеющихся автодорог. Я не экономист, чтобы рассуждать на тему того, за счет чего может быть достигнуто сокращение государственных расходов, я просто могу констатировать тот факт, что сокращение выручки от сокращения добычи и продажи нефти заставит это сделать. Но как технически это будет происходить – вопрос не ко мне.

Не думаю, что это существенным образом скажется на благосостоянии населения и на способности малого и среднего бизнеса быстро восстановиться после окончания пандемии, которые сразу после кризиса получат «зачищенный» кризисом рынок, временно свободный от жесткой конкуренции. Восстановление прежнего уровня деловой активности случится достаточно скоро, в течение нескольких месяцев, по крайней мере, для тех, кто смог сохраниться во время карантина», - подчеркнул Кузнецов.

По словам собеседника сайта, в Азербайджане этот процесс пройдет гораздо легче, чем в России, в силу того, что власти нашей страны не только хорошо понимают, что и как следует делать, но и уже сейчас готовятся к послекарантинному времени.

«Уже сейчас выплачиваются компенсации малому и среднему бизнесу, а в ближайшее время будет объявлено о государственных дотациях для обеспечения резкого старта после завершения карантина. Роль государственной поддержки в этих условиях является исключительной, руководство Азербайджана это понимает, равно как понимает и то, что без адресной или таргетированной поддержки собственного населения последствия кризиса быстро преодолеть не получится, поэтому ему не остается ничего другого, как в очередной раз доказать свою социальную ориентированность, как это было в условиях пандемии коронавирусной инфекции уже не раз», - подытожил эксперт.