Притязания армян на грузинские земли не прекратились с установлением Советской власти в обеих республиках и во всем Закавказье в целом. Армянские националисты, потом метко названные Лаврентием Берией «дашнако-троцкистами», стали маскировать свои поползновения идеями интернационализма и коммунистической солидарности. Но хорошо знавший их Берия, познакомившийся с методами дашнаков в период своей работы в контрразведке Азербайджанской Демократической Республики, не поддавался на провокации.

Один из его немногих друзей, Сергей Гоглидзе, расстрелянный после смерти Сталина по делу Берии, которое было начато в результате хрущевско-микояновского заговора, вспоминал, как Лаврентий Павлович надолго отбил охоту у армян претендовать на грузинские земли.

Первый секретарь ЦК Компартии Армении Агаси Ханджян настолько был одержим идеей включить в состав Армении Джавахетию, что потерял рассудок. Он приехал в Тбилиси к первому секретарю крайкома ЗСФСР (Закавказской Советской Федеративной Социалистической Республики) Лаврентию Берии и напросился на прием. Войдя в кабинет Берии в сопровождении трех подчиненных, Ханджян занес тяжелый персидский (азербайджанский) ковер, а сопровождающих отправил в гостиницу.

Берия развернулся, чтобы посмотреть на презент, и спросил Ханджяна:

- Что это такое тяжелое, что его едва занесли?

- Это, Лаврентий Павлович, древний персидский ковер, и это от армянского народа и от всего сердца.

- Наверное, слишком дорого?

Ханджян улыбнулся и сказал Берии:

- Дружба неоценима, Лаврентий Павлович.

- Вы правы, товарищ Агаси.

И тут Ханджян, отчитавшись о партийной и хозяйственной работе в Армении, начал рассказывать о грузино-армянской дружбе. Опытный разведчик и партийный деятель, Берия сразу же понял, что Ханджян готовит почву к чему-то очень большому и не зря принес ковер.

В середине беседы Ханджян коснулся вопроса территорий и сказал Берии:

- Лаврентий Павлович, у нас, армян, очень маленькая территория и неплодородные земли. От имени всей нации мы просим вас посредничать к товарищу Сталину, чтобы Джавахети передали Армении для более продуктивного и добросовестного служения нашей стране!

В это время как раз в кабинет Берии вошел Сергей Гоглидзе, который и стал свидетелем дальнейших событий.

Позже, когда Гоглидзе допрашивали по делу Берии, он в показаниях написал: «Лаврентий Павлович стал мелово бледным. Он свободно говорил по-армянски и, как позже перевели, начал орать на Ханджяна: «Подонок! Вы хотите грузинские земли? А ты со своей стороны хочешь обмануть Сталина?!» Ханджян побледнел, даже еще больше меловый, чем от злости Берия, и стоял, проглотив язык, только пот крупными каплями капал с него на пол. Лаврентий Павлович бросил злобный взгляд на гостя. Затем внезапно достал из письменного стола черный револьвер системы "Наган" и дважды выстрелил Ханджяну в голову: «Сдохни, подонок!» Пистолет вернул на свое место и сказал мне: «Серго, заверни эту падаль в его ковер, вывези из города и зарой, как собаку, в какой-нибудь яме!» Мы с подчиненными точно выполнили приказ, мы похоронили тело Агаси Ханджяна, завернутое в персидский ковер на поле Соганлуги, в глубокой яме…»

Сопровождавшие Ханджяна ждали своего начальника в гостинице, но их ликвидировали грузинские чекисты. И как сообщают исторические архивы, Берия лично урегулировал дело со Сталиным, отправившись в Кремль. А через несколько дней Берия назначил нового первого секретаря в Армению, а Ханджян был объявлен врагом народа. После этого армянские партийные деятели и интеллигенция долгое время вообще не рисковали открывать вопрос национальной принадлежности Джавахетии.