Интервью Axar.az с российским политологом и историком Олегом Кузнецовым:

- Как Россия относится к операциям Турции на севере Сирии? Как бы вы описали общую картину?

- Более чем уверен, что Кремль не в восторге от этой операции, а его официальные представители по всем линиям контактов – политической, дипломатической, военной – предупреждали о крайней осторожности в данном вопросе. То есть если переводить эти заявления с русского канцелярско-бюрократического языка на русский общеупотребимый, получается, что политические элиты России были задолго в курсе данной боевой операции турецких вооруженных сил и не разделяют присущего Анкаре энтузиазма в этом вопросе.

Совершенно очевидно, что градус военной напряженности в Сирии вырос, что не может не беспокоить командование группировки российских войск в этой стране, но так как зона вновь начавшихся боевых действий географически далека от мест ее базирования и зон ответственности российских военных в Сирии, то формальных оснований для публичного высказывания протестов вроде бы как нет, а поэтому Москва призывает Анкару к сдержанности, впрочем, она так поступает всегда, когда объективно не имеет реальных рычагов влияния на ситуацию.

- Насколько реальна поддержка Россией Турции в этой операции, учитывая активное сотрудничество двух стран по сирийскому вопросу в астанинском формате?

- Я более чем уверен, что российская военная группировка в Сирии не будет оказывать прямого военного или военно-технического содействия турецким военнослужащим в деле проведения данной операции, но я не исключаю возможности обмена сведениями разведки в отношении международных террористов на севере Сирии, и особенно той их части, которая традиционно пользовалась поддержкой США, ведь борьба с ними до полного уничтожения – обоюдная цель и российских, и турецких военных.

Полномасштабную политическую поддержку Москвы официальная Анкара в этом деле получит только в том случае, если она в полной мере, но без превышения заранее объявленных параметров выполнит эту операцию и достигнет продекларированных задач. Во всех остальных случаях, как говорят в России, могут быть варианты.

- Как вы прогнозируете сроки и результаты этой операции?

- Я опасаюсь делать какие-либо прогнозы на этот счет, так как война – дело очень сложное, а без точного знания ситуации на театре военных действий (а такой информации в объеме сведений Генерального штаба у меня просто нет) что-либо предполагать будет совершенно неправильно, по сути – выставлять себя на посмешище, а я этого не хочу. Я сейчас не могу достоверно оценить военно-технический баланс воюющих сторон, влияние природно-климатических факторов на масштабы и сроки проведения операции. Но могу сказать определенно только одно: турецкие военные прекрасно знают театр военных действий, так как граничат с ним, их войска подготовлены для ведения боевых действий именно в таких условиях, подготовка к операции шла не один месяц, а может быть, и год. Поэтому я думаю, что турецкое военное командование заранее просчитало все возможные риски, потребности участвующей в боях группировки войск в разного рода ресурсах, пополнении и боеприпасах, заранее смоделировало самые разные сценарии развития событий, определило свои действия и контрмеры на действия противника, словом, подготовилось к войне. Хотелось бы увидеть максимальный результат в минимальные сроки, но на войне такое случается не всегда.