15 декабря в Кабуле состоялась встреча глав МИД Афганистана, Пакистана и Китая, в ходе которой стороны договорились укреплять трехстороннее сотрудничество в различных областях.
Согласно заявлению, Афганистан. Пакистан и Китай подписали меморандум о взаимопонимании в области сотрудничества в борьбе с терроризмом. Кроме того, стороны обсудили мирный процесс в Афганистане и обменялись мнениями по поводу экономического развития региона.
«Мы обсудили мир в регионе и региональные проекты. Проекты будут способствовать экономическому развитию региона. Мы надеемся, что Китай осуществит экономические проекты в Афганистане», — отметил глава афганского МИД Салахуддин Раббани на пресс-конференции по итогам встречи.
В свою очередь, министр иностранных дел КНР Ван И подчеркнул необходимость сотрудничества трех стран для установления мира и стабильности в Афганистане и призвал запрещенное в России движение «Талибан» присоединиться к мирному процессу.
Глава пакистанского МИД Шах Мехмуд Куреши также заявил о готовности своей страны оказать поддержку Афганистану и необходимости укрепления доверия между странами, - передает afghanistan.ru.
Как сказал в беседе с Axar.az азербайджанский политолог Ильгар Велизаде, данный договор носит формальный характер в отношениях между Кабулом и Исламабадом, так как противоречия между Пакистаном и Афганистаном в сфере безопасности фундаментальны. «На границе двух стран действуют группы, которые находятся в тесном контакте с пакистанскими спецслужбами. И официальное руководство в Исламабаде своё отношение к этой ситуации не меняло. Трёхсторонний документ с присутствием китайской стороны – это внешнеполитический акт, который не снимает внутренних противоречий», - считает Велизаде.
По словам политолога, КНР заинтересована в дальнейшем поддержании относительной стабильности в регионе, поскольку инвестировала 40 млрд. долларов на строительство логистического коридора для выхода в Индийский океан. «Он будет проходить по пакистанской территории с выходом на Индийский океан. Этот проект идёт в контексте южного маршрута. И интересы Китая в этом регионе очевидны: он реализует инновационные проекты в соседних странах. В Китае есть интерес к реализации проекта PAPI, потому что туркменский нефтегазовый гигант Галканыш в основном разрабатывается на китайские деньги», - подчеркнул он.
Как отметил Велизаде, Китай крайне заинтересовал в стабильности, поскольку испытывает острую нужду в туркменском газе, который наиболее оптимально транспортировать через Пакистан. В ноябре текущего года Китай официально обратился к правительству Пакистана с предложением по прокладке газопровода - отвода Пакистан-Китай от магистрального газопровода (МГП) Туркменистан-Афганистан-Пакистан - Индия (ТАПИ). Туркменистан строит МГП ТАПИ для диверсификации экспорта газа, который в основном ныне доставляется в Китай по 3-м ниткам одного из самых протяженных в мире МГП Туркменистан-Узбекистан-Казахстан-Китай на запад. У Китая реально сейчас дилемма: строить 4-ю нитку МГП Туркменистан или найти альтернативный вариант, к примеру, газопровод - отвод из Пакистана. Для китайцев это выгодно и потому, что МГП из Туркменистана доставляет газ на северо-запад громадного по территории Синцзян - Уйгурского автономного района, а из Пакистана газ может поступать на юго-запад этого района. Но проект МГП ТАПИ идет с трудом, налицо длительные задержки из-за трудностей с получением финансирования и рисками безопасности строительства через раздираемый войной Афганистан.
«Поддержка Китаем проекта может нивелировать все трудности и существенно повысить вероятность успешной реализации проекта ТАПИ. Также существует проект железной дороги через Туркменистан, Афганистан, Таджикистан с выходом в Китай. Но для того, чтобы эти проекты функционировали нужно создать рамочный документ по безопасности. Это всё в руках Афганистана и Пакистана, по чьим территориям будут проходить данные проекты, и Китая, как основного инвестора», - подчеркнул Велизаде.
По его словам, несмотря на то, что внутренние противоречия между игроками в регионе остаются, они отступают на второй план ввиду огромных китайских инвестиций и проявления интереса со стороны все большего количества держав к этим ключевым территориям.
В ноябре текущего года глава МИД России Сергей Лавров выступил на Женевской конференции, посвящённой афганскому вопросу. От лица своей страны глава МИД заверил Кабул в приверженности поддержке Афганистана. «По-прежнему серьёзно обеспокоены продолжающейся деградацией военно-политической обстановки в стране, – отметил министр. – Последовательно исходим из того, что афганский кризис можно урегулировать исключительно политическим путём»,- сказал глава российского внешнеполитического ведомства.
В начале декабря Спецпредставитель США по вопросам афганского примирения Залмай Халилзад приступил к очередной серии зарубежных визитов в рамках содействия мирному процессу. В преддверии визита Халилзада в Москву экс-президент ИРА Хамид Карзай заявил, что США должны согласовать свои усилия по афганскому мирному процессу с Россией и Китаем, чтобы доказать приверженность восстановлению мира в Афганистане. На следующий день после заявления Карзая Залмай Халилзад был принят замминистром иностранных дел России Игорем Моргуловым, а за этим последовала встреча с Замиром Кабуловым, спецпредставителем президента России по Афганистану.
Как считает Ильгар Велизаде, в данном случае Россия выступает как фоновой игрок, поскольку действия таких стран как РФ, США и, возможно, Ирана создают геополитический фон для реализации интересов Китая и других стран, но за фоновыми заявлениями России скрываются более глубокие цели по освоению региона.
В ноябре 2018 г. стало известно, что Пакистан приглашает к участию в проекте ТАПИ Россию, хотя изначально ее участие в проекте не предусматривалось. У РФ, имеющей серьезный опыт в строительстве масштабных инфраструктурных объектов, безусловно, есть, что предложить для того, что бы ускорить реализацию проекта. Но Россия, имеющая собственные маршруты экспорта газа в Китай, не спешит оказывать поддержку Туркменистану и Пакистану в полную силу и пока ищет большей альтернативы для своих совместных с Китаем проектов.
«То, что Китай и Россия пытаются делить это пространство – правда, так как в рамках формата ШОС ведётся условное разделение сфер ответственности. Так что, эти процессы можно рассматривать с точки зрения интересов ШОС как организации, сфокусированной на реализации форматов безопасности», - резюмировал политолог.
